мне еще шире разводит.
Два пальца проворно в меня просовывает и постепенно выгибает к верхней стенке влагалища, с жадностью ритм накручивая.
Боюсь выдохнуть полной грудью. Мне так невыносимо хорошо. Полностью размарило от нашей гонки часовой.
Поплавилось все внутри, а ресницы тонну весит каждая.
Но все-таки не могу оторваться: смотрю как часть мощной руки во мне исчезает. Поднимаю взгляд на Васю, а он буйволом на меня глядит.
Оказывается, приподнял меня, чтобы дотягиваться до лица с легкостью и по-быстрому.
Буйволом зырит, потому что он остервенело вкалачивать пальцы в меня начинает, и жестко мне на лице все целует. Толкаюсь ему в рот языком, звуки издаю какие-то.
— Еще шире, — басит он, — ноги держи и еще шире, давай.
Ударяюсь макушкой об стену, стараясь контролировать размах.
Легкие едва не выплевываю, когда он резко пальцы из меня выдергивает.
— Трахать тебя так хочу опять, до стояка минут пять.
Непонимающе наблюдаю, как он к клитору губами припадает. Я только удерживаю мычание, а он уже ладонью его натирает. Ртом возвращается поцелуем к моему взмокшему лицу.
Я закрываю глаза, стараясь поспевать за Кулаком — ласкать его язык также страстно.
А он пальцы опять в меня загоняет. Тяжело дышит и вставляет мне с такой скоростью, что я теряюсь в попытках как-то еще привстать или, наоборот, съехать по подушке.
Хватаю сама себя за грудину, когда он снова долбит клитор твердым языком. А затем ладонью складки мои набрякшие массирует. И так по кругу. Иногда меняя очередность. Хаотичными поцелуями дергая мое лицо.
Теперь он мою одну ногу сам держит. Потому что я вся трясусь. Даже отодвинуться пытаюсь, но каждый раз сдаюсь.
Прикрываю рот рукой в треморе, а он меня за нее покусывает.
— Вася, — чащу измученно и сама себя не узнаю, — Вася… Я не могу. Я-я умру… Я же умру сейчас.
Он мне в лицо бодается, настырными взглядами преследует, а изогнутыми пальцами…. жестко, на полном разгоне, вколачивается в меня. Как танк. Мышцы сталью выдавливаются на его пропотевшем туловище.
И все расплавленное внутри враз в жгут собирается, и сейчас лопнет, сейчас полностью лопнет…
Разлетаюсь, криком задушенным и протяжным.
Господи, ноги не перестают трястись.
Думаю, он мне поможет их успокоить, а бык в каком-то другом измерении находится.
Сиськи мои сначала в пятернях жмет и дергает в разные стороны, а потом смотрит, как сам складки мои мокрые туда-сюда гоняет.
— Киска, — довольно хрипит Вася.
И с поцелуями мне в горло лезет.
Я даже сначала не могу понять, что происходит. Но перед тем, как оглушительно громко кончить снова, выцепляю ощущениями, что его ладонь все мне между ног цепляла, сжимала и дергала с дикой скоростью последнюю минуту.
Пытаюсь выговорить что-то, но забываю до того, как язык задвигается. Потрясенно вниз на себя смотрю. Иногда уворачиваясь от башки ко мне лезущей, иногда вслепую губы и шею подставляя.
Не понимаю, трясет меня еще или нет. Вообще больше ничего не понимаю. Он мне деловито пот размазывает по соскам, и, оказывается, его шея у меня под ладонями тоже мокрая.
Снова ноги мне раскидывает наполную, но я мычанием сопротивляюсь.
Поворачиваю голову из стороны в сторону, бесцельно, и рассматриваю как он на коленях перед моими ногами стоит. С уже вздыбленным членом. Яйца тяжелые, большие у него. Подтянулись.
Катается мысль одинокая в голове. Хочу сосать член его. Вот в кого он мне превратил. С тремя слоями пота, похоть из меня сочится. Пытаюсь противиться, но моя рука сама собой мой сосок нежно обкатывает.
Нет, не просто отсасывать хочу, а чтобы задергался у меня во рту.
Вася боится преждевременно кончать. Но в моих слюнях иногда не сдерживается. Я себя на вершине мира чувствую. Он потом злится очень, а у меня бабочки внутри сразу же потомством обзаводятся.
Кулак на бок нижнюю часть меня переворачивает, — быстро и грубо — и ноги к верху поджимает.
За подушку цепляюсь кое-как, когда он протискивается внутрь. Из горла по стону выпускаю, потому что его толстый член очень и очень наглый.
Лижемся как сумасшедшие: наклонился Кулак, чтобы мне рот сожрать, и ловко до упора присунул и снова меня растянул.
Томлюсь и сгораю на его члене, как на вертеле. Постоянно хватаюсь за что-то пальцами, умаяться не могу.
Смотрит на меня сверху влюбленно и яростно.
Мычу что-то, когда Вася снова меня раскрывает — ногу мою вытягивает и на себя закидывает.
Слюнявит икру мне. Отвлекает мое внимание. Потому что тут же со всей мощью в меня засаживается. И засаживается. Из гортани тоже звуки какие-то выталкивает с каждым заходом.
Неотрывно смотрит, как долбится в меня.
Осознаю, что сама себе волосы натягиваю, только когда коже головы больно становится.
Изнываю на выдохах, а вдохах держусь кое-как. Он меня качает, а я растекаюсь. Невыносимо, невыносимо, но еще хочу.
Сердце порхает, с каждым взмахом надуваясь измученно и фейерверком лопаясь.
Рву губы зубами, от жара. Что изнанку кожи кайфом проедает, и снаружи плавится наслаждением по всему телу.
— Вася, — мямлю сокрушенно, — мне жарко так… Ты… ты…
Он же только ниже руку опускает, чтобы держать крепче, и сильнее долбится с полузадушенными рыками. Как-то странно головкой целится, чтобы она упиралась и проезжалась по верхней стенке влагалища, прямо перед входом.
Украдкой ногу мне целует. Мазком игривым, как всполох цвета на черно-белой картинке.
Я судорожно зажимаю рот рукой, потому что не так что-то. Взрыв внутри нарастает бешеными кругами, огненными кольцами превращая все — все внутри меня — в горелые угли. И я рассыплюсь вся сейчас.
Живот дрожит, и я вот-вот растворюсь, но сначала сдетонирую.
Перехватываю ладонью крик, но поздно, не помогает.
Со всей дури впечатываюсь ладонью в руку Кулака, мну его вздыбленные вены, потому что… Я не удержусь.
Одной точкой все внутри собирается и с неприродной скоростью распускается обратно, набухая в сто крат плотнее.
Повожу трясущимися ногами, и ошеломленно — со всплеском ужаса, стыда и восторга, — наблюдаю, как из меня прозрачная прерывистая струя выплескивается. Два раза подряд.
Мамочки… Прячу глаза в ладони от позора, но сначала
